абдулов играл в казино

Мама выходила через час-полтора и спрашивала у прохожих: «Вы тут мальчика с большой собакой не видели? В Ферганском драматическом театре было только два комсомольца, а нужно было создать комсомольскую ячейку, и срочно требовался третий. Ради этого знаменательного события — столица все-таки! Мы пришли в магазин, и я помню, что выбирал не обувь, а цену. Это ассистенты режиссеров: они вечно чем-то озабочены, вечно что-то ищут, чего-то хотят. А я днем снимался в одной картине, ночью — в другой. А по ночам мы с тем же приятелем вагоны разгружали... Я жил в общежитии — пять лет на Трифоновской улице, затем восемь на Бауманской... Меня зажало между двумя машинами, ноги попали между бамперов. На «Бременских музыкантах» (режиссерский дебют Александра Абдулова. И тут я поднимаю голову и вижу, что бегемотиха уже в трех метрах! Помню, как-то играл в очень смешной картине про сумасшедшую любовь, где мы появляемся вдвоем с героиней голые то в одном месте, то в другом. Нет, конечно, в первую очередь я имею в виду бывший Советский Союз, Россию.

» А я ложился спать где-нибудь под березкой, Рекс вставал надо мной и никого не подпускал. Когда мы переезжали из Тобольска в Фергану, пришлось оставить его, старенького, папиным друзьям: переезда он мог не пережить. — мама купила мне зеленый парадно-выходной спортивный костюм. Мой взгляд остановился на ботинках фирмы «Цебо» с самой высокой ценой — 32 рубля. И поэтому на вступительных экзаменах я читал только монологи Незнамова, героя комедии Александра Островского «Без вины виноватые». Мне написали: «Несоответствие внешних и внутренних данных». И вот когда я «отдыхал» в нашем институтском «предбаннике», подбегает ко мне девушка и тычет мне в грудь с вопросом: «Артист? Средняя Азия, где я вы-рос, — это совершенно другой мир, другая психология... Я едва успел подхватить монитор вместе со столиком и отскочить в сторону. Актриса обнаженной работать отказалась, взяли дублершу, а я сам решил. Ни немцы, ни французы не поймут квартирного вопроса.

Вокруг собирался народ, и маме говорили: «Вон кучка людей стоит, там какой-то мальчик спит, а рядом собака». Я им страшно гордился и в поезде разложил его аккуратненько на третьей полке, чтобы не помялся. Увы, единственная имевшаяся в наличии пара оказалась на размер меньше, чем я носил. Я сказал, что ботинки сидят замечательно, и мы их купили. Папа почему-то решил, что я обязательно должен стать Качаловым (один из известнейших актеров МХАТа. Что это такое, я до сих пор не знаю, но тем не менее именно с такой формулировкой отвалил обратно в Фергану... Но щепкинцы поняли, что я от них сваливаю куда-то в другой институт, и не отдали документы... » — «Артист», — вздрогнув от неожиданности, отвечаю я. В Москве я продолжал постоянно драться, попадал в милицию... Через минуту Жужа пронеслась по тому месту, где я стоял... Тогда же правила были такие: всех оставшихся в живых после попытки самоубийства — в сумасшедший дом. Снимали в Ялте — в безлюдных местах у моря, в горах. Увлекся этим после того, как побывал в гостях у Параджанова: совершенно обалдел от его рисунков и коллажей... Сначала мне Юрий Кара предложил эту роль — я отказался. Это чисто русская история, фантастически придуманная, подсмотренная, подслушанная...

В результате со скрюченными пальцами и закушенной губой я отправился на выпускной. На следующий год я поступал по кругу во все театральные институты и прошел везде. Я с братом передал, что вообще уезжаю из Москвы, брат приходил с милиционером забирать эти бумаги. Но вдруг оказалось, что сочинения проверяет педагог... И после того как я с экзамена вынес сочинение брату, преподавателю русского языка и литературы, и брат его вычитал, — в моей работе нашли... Была досадная случайность, и когда снимали «Мертвые души». И там был эпизод, где чиновнику Шиллеру снится сон, в котором Ноздрева казнят через повешение. Все сделал как по книжке: взял таз с водой, телевизор включил на полную громкость, закрылся... Правда, сначала он решил, что я что-то стираю (раз уж таз взял), и попытался достучаться. Та девушка так ничего и не узнала: она после свадьбы уехала в другой город... И у него была мания, что он — сын Орджоникидзе и что агенты КГБ вырезали у него мозги, чтобы он забыл, как я забрал его ребенка... Однажды приехали в Египет на съемки, спонсоры не перевели денег, а я группу привез. А я каждый день вечером после съемок ехал в казино — туда 300 километров, обратно столько же, — садился и делал ставки по пять долларов. А тут — нет: уходил, раздавал людям деньги, и это длилось почти две недели... Люблю женщин, люблю футбол — вообще азартный человек. У меня-то был просто клинический случай: каждый день ходил в казино как на работу. И когда подъезжали к гостинице «Ялта», режиссер увидел огромную живописную поляну незабудок. Но в нашей стране творчество не может дать полного ощущения свободы. Жизнь такая короткая, нужно успеть как можно больше, хочется все попробовать... Ну кто-то может тупо сидеть на одном деле, а я не могу. Мне так же вежливо ответили, что обязательно последуют моему совету. Иногда беру роман, открываю на любой странице и читаю. Потом Элем Климов начинал снимать «Мастера и Маргариту» и тоже позвал играть Коровьева, но что-то с деньгами на картину не получилось...

Обратно шел босиком, потому что больше терпеть не мог. Мне кажется, что желание быть актером у меня не возникало, оно просто было всегда, ведь я вырос в театральной семье... Наконец отдали, но при этом сказали: «Передайте ему, что он во МХАТе учиться не будет! Я встал на табуретку, продел голову в петлю, мы сняли эпизод. Я потерял равновесие буквально на секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы петля начала быстро затягиваться. Почему-то я вышел из самолета, который потом разбился. Этот человек приехал откуда-то с Севера и проник в мою квартиру. Никогда в жизни не играю по такой мелочи — всегда по-крупному. Кстати, я еще со школы мастер спорта по фехтованию. А однажды наступил тот самый момент, когда я понял: еще секунда — и тумблер сработает, у меня просто уедет крыша. Хотя, признаюсь, еще чуть-чуть — и бросил бы театр, продал квартиру, машину, все бы проиграл, до нитки... Утро, никого нет, и он говорит: «Ребята, давайте снимем, как вы в незабудках лежите, красиво будет». Мы же с Ярмольником побили все рекорды для закрытых помещений — 31 концерт за три с половиной дня! Но когда Робер поставил у себя в театре «Преступление и наказание», он меня на спектакль не пустил. Я обязан создать вокруг себя и окружающих меня людей свободную экономическую зону... Иногда я могу заснуть абсолютно одетым, в дубленке. Хотя все болит, что может болеть, видеть стал хуже... поднимут артистам зарплату и вообще дадут возможность зарабатывать. Фирсова на концерте для делегатов XXVII съезда партии. Мы тогда репетировали «Диктатуру совести», и в зале сидел Михаил Шатров. Я позвонил, долго извинялся, ссылался на слабоумие. Через полчаса из кабинета выскочил перепуганный директор с криком: «Ты никогда не получишь звание заслуженного! Впервые я прочитал роман, когда его опубликовали в журнале «Москва». Там все персонажи замечательные, но Коровьев — самая фантастическая придумка Булгакова...

Мне довелось переиграть множество ролей — сначала мальчишек (пятилетним Саша дебютировал в спектакле «Кремлевские куранты», в котором роль Ленина исполнял его отец. Но когда приехал поступать в Щепкинское училище (Высшее театральное училище им. К счастью, я успел вовремя продеть под веревку руки... У меня до сих пор на стене в рамке висит тот билет до Ленинграда, купленный по студенческому билету за девять рублей и десять копеек... Я тогда опаздывал по делам на студию и умолял стюардесс, чтоб отправили меня первым рейсом, который полетит, потому что были задержки... Мне немножко помогло то, что я случайно увидел его в зеркале и успел среагировать... Но у меня была цель — выиграть группе суточные на завтра. И может быть, играть все время — это не порок, а даже хорошо... Слава Богу, за ногу к батарее меня не привязывали — до этого не дошло... Началось это в то время, когда в Москве открылось первое казино — в гостинице «Ленинградская»... Мы разделись, легли и только начали что-то делать, как вдруг в это время подъезжает автобус, и из него выходит японская делегация. Построено было так: Леонид всегда начинал и заканчивал выступления, а я выходил в середине. Раньше об актерах ходили легенды, а теперь — сплетни... Помню, когда Артур Миллер (известный американский драматург и прозаик, третий муж Мэрилин Монро. Пьер Карден рядом сидел и смеялся: «Да пусть посмотрит», а Оссейн отвечал: «Саша в оригинале это все знает, зачем ему Достоевский на французском языке...» ... Шапочку вязаную ношу, и вот на глаза ее — оп: все, ночь. А потом организовал театрально-концертное объединение «Ленком»... Больше десяти лет я сам получал 120 рублей и сейчас, имея возможность зарабатывать много, я обязан думать о тех людях, которые работают со мной рядом и которые пока лишены такой возможности. Актер — очень зависимая профессия, но мне в жизни всегда очень везло. Тогда было велено, чтобы они вместо нас с Долиной исполняли песню «Ядерному взрыву — нет! Сотрудник идеологического отдела ЦК партии принес эти стихи прямо в театр, директору. А потом, черт меня дернул, спросил, читали ли они сами эти стихи. » Ему позвонили и сказали: «Мы долго решали, кому поручить столь ответственное дело — Лановому или Абдулову. Так вот, передайте ему, что нам тоже нравится не все, что он делает. Мне удавалось избегать того, в чем многие сегодня каются. Он произвел на меня впечатление разорвавшейся бомбы.

Потом журналисты меня спрашивали, как это я чуть не повесился... Мы уже сели в свой самолет, как вдруг прибегает стюардесса и говорит: «Идемте скорей, вот тот самолет на полчаса раньше улетает». Когда подоспела милиция, у меня были перебиты шея и рука, а кухня напоминала декорацию к триллеру из жанра экшн, вроде «Реки крови»... Та еще компания собиралась: это были абсолютно сумасшедшие люди, абсолютно больные на голову. Смотрят: прямо перед ними в незабудках лежат два голых человека, целуются, обнимаются и так далее. Так вот, в столице Казахстана мы, прилетев, хорошенько посидели в номере гостиницы — аж до полпятого утра. Как-то читаю в «Московской правде» о том, что, оказывается, я открыл пельменную. Не о себе, а о людях, которые меня окружали и окружают. — Ред.) подвел ко мне человека познакомиться и сказал: «Это Генри Киссинджер», — у меня руку свело, которую я ему уже было протянул... Если бы это событие произошло в моей жизни пораньше, то могло бы свести меня с ума. Теперь, когда все «звезды» Ленкома, начиная с Марка Захарова, дают концерты, четверть от вырученных денег отчисляется на зарплату артистов театра, которые пока «звездами» не являются. Однажды я должен был принимать участие в концерте, посвященном 40-летию Победы. И еще ему передайте, что стихи, одобренные идеологическим отделом ЦК КПСС, не могут быть за гранью добра и зла». Театр лихорадило, думали, что за этим последует приказ уволить меня и т.

Я сидел весь обмотанный бинтами, и кто-то из друзей сказал: «Ну, здравствуй, Леннон недобитый». А однажды я вышел из театра и встретился взглядом с девушкой, которая стояла на улице и явно меня поджидала. На долю секунды опередил ее движение: она достала стакан соляной кислоты и с криком «Не доставайся никому! И я не исключение — был момент, когда мне казалось, что карту уже видишь насквозь... Они были приятно удивлены, достали фотоаппараты, начали фотографировать. А в семь утра уже был концерт на тамошней фармацевтической фабрике, где делали пирамидон. На фабрике видим красный уголок, где сидит горстка казахов в фуфайках, а сверху халаты былой белизны. Сергей Александрович говорит: «Понимаешь, Саша, так получилось — мы посмотрели материал, забавно! Коля Караченцов, в интервью с которым это прозвучало, звонит, извиняется: «Я этого не говорил, просто журналист вписал такой вопрос — дескать, Абдулов открыл пельменную, а вы чем занимаетесь? Хорошо еще, в Москве, в Петербурге люди прочитают и посмеются, а на периферии? Но я все равно был счастлив от того, что такая ослепительная женщина зашла ко мне в гримерную после спектакля. Западные актеры перед нашими писателями преклоняются. Я познакомился с Робером Оссейном (популярный французский актер, режиссер и сценарист. Подготовили номер: я читаю стихи протеста, Долина поет песню протеста, а артисты из ансамбля Моисеева вокруг нас пляшут танец протеста. Пришел Демичев (в 1974—1986 годах министр культуры СССР. Артисты сидят в первых рядах большого темного зала, мандражируют.

Но не очень-то она была похожа на простую поклонницу. Потом они, конечно, поняли, что это съемка, но первое ощущение у них было довольно забавное. Меня Ярмольник разбудил, прислонил к стеночке, сказал: «Это — галстук, это — рубашка, это — брюки». Внимательные такие сидят — и хотели бы нас понять, да в такую рань разве до концертов... А у меня по сценарию персонаж, которого играет Ульянов, умирает. Как только на похоронах начинали играть гимн Советского Союза, я принимался орать: «Я этого не вынесу! Через неделю опять звонок: «Понимаешь, ты ведь был на похоронах и так там убивался по поводу кончины, что на поминках-то тебе обязательно надо появиться». Все хорошо, но через неделю опять звонок: «Ты знаешь, у меня по сценарию вся семья уезжает в Америку. Потом я приезжаю на встречи, а мне говорят: «Ну, как там ваша пельменная? » Глупость всегда легко ляпнуть, но потом, как ни странно, очень трудно отмыться... Не думаю, что многие американские актеры могли бы этим похвастать... А я ему ответил: «Вы знаете, если вдруг так получится, что в Америке вам скажут, что вот это сидит русский артист и вы заплатите за меня, я на вас не обижусь». Видел, какой интерес она проявляла к Достоевскому, с каким трепетом она относилась к роли, как боялась пропустить любое наше слово.

Вообще, я считаю, что это, как говорится, издержки профессии. Вот играл я маленькую роль мужа Эллочки Людоедки — инженера Щукина, который голым стоит на лестничной клетке. Я говорю Лене: «Ты попробуй начать, но я уж — сам понимаешь — с твоего позволения, недолго». Вы вроде так хорошо с ним разговаривали — тебе необходимо быть на похоронах. А ты так здорово на поминках прощался, что проводить-то уж должен». Через неделю еще звонок: «Саш, ну, тут вообще такая ситуация, я в конце всех убиваю, давай и тебя убьем? И сняли, что меня убивает шальная пуля, когда я несу пропеллер от самолета. » Или вот в прессе написали, что Неелова вышла замуж за француза. Актера действительно легко обидеть: все мы, к сожалению, очень ранимые люди. Я два года был директором Московского международного кинофестиваля. И с Катрин Денев, и с Робертом де Ниро, Ричардом Гиром... Довольно забавна история моего знакомства с Шоном Коннери. После чего он рассмеялся, и мы еще с ним долго сидели...

Играл я без дублера, и там нельзя было выйти в трусах, потому что весь смысл сцены в том, что герой вышел голым и за ним захлопнулась дверь. Ярмольник вышел, очень доходчиво объяснил, зачем мы приехали, кто мы такие, о радости, которую мы дарим людям, и так далее. » И когда Ярмольник, едва-едва успевший достать сигареты со спичками, бросил все и зашагал на сцену, я произнес приглушенным голосом: «Ну, извини». Как-то Сергей Соловьев пригласил меня сниматься в картине «Дом под звездным небом» на эпизод, где я в чудовищном гриме играю алкаша. Я только и успел при этом сказать: «А вентилятор-то как же? Пнут человека невзначай, потом скажут: «Ну, извини», — а этого «извини» уже никто не слышит... Я, когда увидел его в московском ресторане, втихаря заплатил за стол, за которым он сидел.

Ильф и Петров так написали — ну что я должен делать? Тогда Захаров говорит: «Саш, ну выходи — работа такая». Стояла огромная съемочная группа, все смотрели, дамы застенчиво хихикали... Потом заявляет: «А сейчас я хочу пригласить на эту сцену артиста, которого вы знаете по многим кинокартинам...» Три хлопка — и я выхожу. Тот со своим напарником на аэродроме ворует баки от самолетов и продает дачникам для душа. Ходят чуть ли не легенды о моих особенных отношениях с Татьяной Пельтцер.