играть онлайн автоматы черт

Вон я вже и батьку своего пережив, хай земля ему будить пухум... Аднаго кулака так прижав — насилу ребяты оттащили от греха подальший...

Та што там гаварить — одним словом, молодой, гар-рячий...

Да-а, ну, а потом, значить, бросили меня з группую наших хлоп­цев на ета, как его... Ну, а в меня характер сам знаешь, а когда вы­пью...

А у ето самое время вокурат усе наши деревенские хлопцы у город подалися, многие подалися.

И вот у Кривом Рагу, на руднике, десять лет забойщикум быв.

А если такой не было, то смотрел в сторону, где была мама. За что, правда,неоднократно были христосованы мною, пока усе не попритихли...

А особенно етый брат, — показывал папа на женщину, если в компании слушателей находилась такая. Вот какое дело», — чем озадачивал всех своих дружков... Может, он уже устал от их «общества» и пора им уходить? — Да-а, вволю тогда надо мной посмеялися городские хлопцы.

» (папа стал маму так ласково называть, когда вес ее приблизился к ста килограммам), и убедившись, что мама не слышала ничего, с удовольствием продолжал и все вырастал и вырастал в глазах мужчин-слушателей..— Да-а, ну, значить, дальший... У диревни я, ще хлопцем, веселив девок на двухрядной гармони. А жить ув общистви и быть свободным от общества никак нельзя, братва. Выйду до доски — лицом стану, путаюся, усе смеются; спиною стану — усе щтаны у латках, смеются.

— и, тут же быстро оглянувшись, нежно позвав: «Крошка! Тада много способных хлопцев послали на высшее образование. Маркс он тебе не дурак, такую, брат, багатую книжку наскородил...

И меня усе любили з дорогою душою, ну и я к усем по ласке. А дальший — у тридцать втором году — меня высунули в «интеллигенцию»... А голод у етых 32—33 году был ужас какой, та што там, мамыньки родныи... — четыре класса поповський школы, ну, немнога техникума у Кривом Рагу. Их он произносил подчеркнуто «литературно», даже букву «г» говорил твердо, как москвичи: «Да, братва, жисть есть борьба.

Вот где, братва, испытав я исключительный позор и голод... Иногда, в компаниях своих коллег-баянистов, рассказывая о периоде жизни в муздраминституте, папа мог вдруг процитировать наизусть «изречения», которые он запомнил на лекциях. И тут вокурат устроился я ув одной школи детям на переменках играть.

Ну, я ей и говорю: «Будь ласка, барышня, помогите мне детей организувать». «Ну, конечно, пожалуйста, дядя Гриша», — так интеллигентно отвечаить.